Что мешает близости с детьми?
Тема близости стала для меня сейчас самой важной.
Я с упоением думаю и чувствую. говорю и создаю – близость.
Стараюсь – с собой, с близкими, со своей жизнью, с детьми.
Я стала отслеживать именно этот параметр, у себя и у других, и вот что родилось у меня.
Мне видится такой образ: близость – это когда цельность, когда шар и
единение, когда между нами ничего не стоит, ничто не блокирует любовь –
от меня к человеку, и от человека ко мне. Но что же может вставать
между нами?
Я не претендую на полный перечень, я скорее просто делюсь наблюдениями.
Напряжение.
И невозможность в связи с ним быть самим собой, быть естественным. Это уже не про близкие отношения.
Стыд. Причем
невозможность быть самим собой у ребенка – рождается из стыжения его
родителем, из знания, что можно проявлять только одну свою сторону – как
правило, “хорошую”, а теневую – оставлять за рамками этого контакта. То
есть ребенок не может быть злым и раздраженным, хотеть ударить и
раздражиться – особенно, если эти чувства направлены на членов семьи.
Это рождает притворство, ограниченность себя в проявлениях,
отслеживание, как бы это не проявилось помимо его воли, рождает обман – в
прямом смысле слова. Ребенок может начать врать, называть вещи не
своими именами, подменять мотивации своих желаний и действий, бояться.
Страх.
Страх
разделяет родителя и ребенка. Если ребенок боится потерять родителя,
и-или его любовь и расположение, его поддержку, это блокирует
естественное поведение, ребенок будет стараться соответствовать, быть
каким-то, но не собой.
Воспитание в таком классическом, архетипичном смысле этого слова –
это то, что мешает близости. Блин, хоть и понимаю, что очень
многосмысленную фразу написала. – оставлю.
Но стыд и страх – рождающие напряжение, разъедающие близость в
паре родитель-ребенок, могут исходить не только из родителя к ребенку,
но будучи спроецированными на ребенка головой родителя, они как бы
исходят от ребенка к родителю. И тогда это выглядит так:
Стыд.
У
родителя. Из постоянной гонки за своей идеальностью. Из того, что из
ребенка нужно вырастить достойную личность и дать ему самое лучшее, из
стремления “справиться”, которое может сводить с ума, из этого очень
деформируется наше проявление себя.
Тогда мы боимся проявить злость там, где ребенок нас злит. Проявить
раздражение, досаду и обиду, где мы раздосадованы, раздраженны и нам
обидно. Мы не можем заплакать при ребенке, и признать, что что-то
происходит сейчас в нашей жизни, от чего нам совсем несладко.
И так, не разрешая своей тени проявляться при ребенке, мы
транслируем, что и ему нельзя проявлять при нас свою “тень”. Не разрешая
себе быть слабыми, мы не разрешаем и детям быть слабыми, а значит,
уязвимыми перед нами – так теряется близость. Так “обложка” и “глянец”
проявляются даже в семье, даже в самых изначально близких отношениях.
Не разрешая себе ошибаться, мы не разрешаем будто ошибаться и своим детям.
В
это очень много на самом деле. В этом может быть и неумение попросить
прощения у собственного ребенка, и признать свою неправоту, и свое
несовершенство, и свое ” не лучшая мама, а просто мама”.
Перфекционизм рождает очень много вины, и они вместе встают между мамой и ребенком напряжением.
Так
и хочется говорить – да проще, проще, проще будьте, в этом столько
тепла и расслабленности в общении с детками появляется. Это как
свободный танец в противовес танцу на сцене, когда тебя оценивают.
А что же в страхе? Ооооо…
Страх
потерять доверие ребенка. Страх потерять самого ребенка. Страх потерять
близость с ребенком. Эти страхи делают нас рабами собственного
специального поведения, поведения от ума, а не от души. В страхе
потерять доверие и близость, мы можем терять доверие и близость.
И если стыд делает нас более жесткими, чем мы есть, придумывает нам
ложные границы между мной, таким большим и авторитетным взрослым, и
тобой, таким еще ничего в жизни непонимающим маленьким, которого нужно
защитить от самой жизни….
То страх делает нас более мягкими, чем мы есть а самом деле, стирая жизненно-важные границы между взрослым и ребенком.
И еще кусочек – про то, что встает между, и разъедает близость.
Неверие.
Неверие
в себя как в маму, которая может вырастить человека – добрым,
счастливым, здоровым. Неверие в своего ребенка, что он может вырасти –
добрым, счастливым, здоровым.
Вместо доверия – контроль, попытка удержать в своей власти то, что невозможно удержать и на что невозможно директивно влиять.
Если просто, то, от чего в жилах кровь стынет, от чего на душе
становится холодно и одиноко, страх быть непринятым и непонятым, или уже
ощущение непринятости и непонятости – это и есть те места, где между
мной и моим ребенком – встало нечто, и цельность нашей Близости –
рвется.
Автор: Овчинников Сергей